Дикий вьюнок - Страница 31

Итого больше двух тысяч погибших с двух сторон.

Все это я узнала от мадам Анки, когда спустилась к завтраку. В доме больше никого не было — все остальные пансионерки давно разошлись на работу, а прислуга сидела на кухне. И слушая эту историю, которая, скорее всего, выльется в полномасштабную войну, потому что мир итак держался на одном только честном слове, я уже боялась будущего. Не знаю, как сказать, но меня преследовало странная уверенность, что этой ночью, скрипя и подрагивая, звезды меняли свое местоположение. Определяли новый порядок построения, основанный на чем-то, неизвестном даже им самим. Перестраивались, тянули за собой нитки наших судеб.

И некоторые натянули до предела.

Я вернулась в комнату, пытаясь понять, что будет дальше с работой и посольством в целом. Мастер Армед чистокровный человек, на хорошем счету у короля, поэтому его, так или иначе, без покровительства не оставят. А мне что делать? Станет ли он забирать меня с собой? И вообще, еще неизвестно, что будет с посольством.

И неужели начнется война?!

Когда к обеду в дверь постучали и в комнату вошел Янош, мне хватило всего одного короткого взгляда на его непривычно серьезное лицо. Я с размаху уселась на кровать, потому что ноги не держали. И не ошиблась.

— Я уезжаю на рассвете.

Почему не получалось ничего сказать? Я будто онемела. Как я вообще могла думать о работе и не подумать… что магов вместе с воинами отправят на границу, и наверняка будут выбраны далеко не самые высокопоставленные маги. Что у него не будет ни малейшей возможности отказаться?

Он так и стоял на пороге, будто боялся подойти.

— Королевский совет надеется, все обойдется малой кровью и удастся избежать большой войны. Но в любом случае, ты помни — я вернусь весной и свадьбы тебе избежать все равно не удастся…

И двигаться не получалось, будто все мышцы превратились в непослушный кисель. Хорошо, что он все-таки подошел. Я упиралась лбом в его плечо и думала, что вот оно… новый рисунок звезд. Безжалостных, холодных пустышек, от которых каким-то совершено непостижимым образом зависят наши судьбы.

Все произошло как-то очень быстро. На работу я в тот вечер не пошла, но Янош был занят сборами и забежал перед сном только на минутку. На предложение провожать его завтрашним утром ответил категорическим отказом.

— Мне и так довольно сложно уходить. А если ты будешь стоять там и смотреть такими глазами, я и вовсе не смогу.

Суя по тому, что ему пришлось убирать от себя мои руки практически силой, он был прав, в таком состоянии я могла только помешать, но никак не поддержать.

Эта была очень страшная ночь… Тогда я думала, что страшнее быть просто не может.

Я сильно ошибалась.

Вечером того дня, когда Янош с королевским войском отбыл на границу, у нас с мастером Армедом состоялся серьезный разговор. Что будет с ним и со мной? Насколько посольство нуждается в моих услугах во время, когда пограничный конфликт вот-вот перерастет в полномасштабную войну? Чем нам это грозит?

Он внимательно выслушал мои пространные вопросы, а потом долго молчал, поглядывая на меня чуть ли не с отеческой нежностью. Нехотя пояснил, как нынче обстоят дела:

— Ула, в данный момент вы не можете уйти с работы. Официально войны не существует, поэтому в положении посольства и работающих тут лиц ничего не изменится. До тех пор пока все будет продолжаться как раньше, наши с вами персоны ни у кого не вызовут ни малейшего интереса. А вот если вы поспешите уйти, могут начаться неприятности. Ваш уход могут воспринять как бегство, связать с происшедшим, ведь пусть неофициально, но военные действия идут. Вы попадете под подозрение и поверьте, вам это вряд ли пойдет на пользу. Послушайте старика, сделайте вид, что вокруг ничего не изменилось.

Про войну я вообще не могла слышать!

И конечно же, я послушалась. Не знаю, как Акуила, а мой мастер никак не мог быть злодеем — за все время совместной работы он даже голос на меня ни разу не повысил, хотя временами признаюсь, было за что.

Текли обычные дни, пустые и страшные. В начале каждой недели на воротах ратуши вывешивали списки погибших. Магов в их числе практически не было, но все равно каждый раз я шла туда, как на собственную казнь. И не найдя знакомого имени сидела потом на лавке у площади, потому что просто не хватало сил встать и уйти.

На работе царила атмосфера сильнейшего напряжения, исследования мастера больше никого не интересовали, зато и нас никто не трогал — сидели себе тихо в башне и не высовывались.

Я знала, что в посольстве был составлен и направлен ко двору перечень требований, в случае исполнения которых шайнарская сторона была согласна забыть конфликт и вернуться к относительному миру. Ответа пока не последовало, поговаривали, будто в списке имеется некое условие, которое поставило королевский совет в тупик. Правда это или нет, а если правда то в чем именно оно заключается я, естественно, не знала.

Только со Златой становилось легче. Она, человек практически нетерпимый, вдруг повернулась совсем незнакомой мне стороной — такой покладистой, заботливой и мягкой Златы я раньше ни разу не видела. Она закармливала меня конфетами, веселила городскими байками и почти не упоминала о пане Мареке, чтобы не травить душу своим незамутненным счастьем.

Через месяц от Яноша пришло письмо, в котором он много раз подряд повторил, что у него все просто чудесно и поездка вообще чуть ли не развлекательная, так что беспокоиться о нем совершено не стоит!